В дни празднования 10-летия столицы Казахстана - Астаны (торжества проходили неделю назад) власти этой страны презентовали журналистам свои планы до 2030 года. С 1 января 2009-го Казахстан принимает новый Налоговый кодекс и делает резкий крен в сторону либерализации инвестиционного режима. Это идет вразрез с мировым трендом: Россия, США и ЕС прикрывают стратегические отрасли от иностранных инвесторов, а Россия к тому же, напуганная инфляцией, делает ставку не на эскалацию инвестиций, а на грамотное распределение нефтяных сверхдоходов. Почему так поступает Казахстан? Эта страна уже прошла увлечение "нефтяным госкапитализмом", обожглась и сделала выводы. Значит ли это, что Россия, нащупывающая сейчас путь развития до 2020 года, тоже обожжется и будет вынуждена корректировать маршрут? Рассмотрим факты.

Нестерильная инфляция

Стабфонд, созданный в России в 2004 году, в Казахстане появился в 2000-м и, поскольку за образец брали Норвегию, Чили и Аляску, был грамотно структурирован с первых дней, тогда как Россия, декларируя своим образцом ту же Норвегию, по факту экспериментировала на ходу. Национальным фондом Казахстана, сформированным путем введения фиксированной цены отсечения (туда также направляются доходы от реализации государственного имущества, включая землю), управляет Нацбанк и привлеченные международные компании.
Сегодня в нем около 26 миллиардов долларов (в России - около 163 миллиардов долларов). Часть этих денег помещена в зарубежных активах, часть идет на развитие.

Текущий бюджет Казахстана формируется только за счет несырьевых доходов, и деньги Нацфонда в него попасть не могут. Инвестиционный бюджет - напротив, из нефтяных. Напомним, что в России спор о допустимости создания Инвестфонда между минфином и минэкономразвития занял, бог памяти, года два. Минфин России настаивал на полной стерилизации нефтедолларов, говоря, что даже ограниченный впрыск их в экономику разгонит инфляцию. Оппоненты указывали минфину на инфляционные потери, которые несут размещенные за рубежом средства. В итоге было реализовано компромиссное решение - российский Инвестфонд действует, но крайне консервативно.

Что вышло? Обе страны столкнулись с ростом инфляции, но в "застерилизованной" России она даже выше, чем в "нестерильном" Казахстане. В России она составляет с начала года 8,7 процента, в Казахстане - 5,7. Обе страны не выполнят свои инфляционные планы, но в России он составляет 10,5 процента, в Казахстане - 10. При сохранении нынешних темпов, к чему есть все предпосылки (в обеих странах не наблюдается традиционной летней дефляции), в России инфляция к концу года составит 14-15 процентов, в Казахстане - 12,5-13 процентов.

Таким образом, обе страны столкнулись примерно с одинаковыми вызовами. Но в Казахстане за нефтяные деньги успели много чего построить (список готовых объектов занимает не одну страницу), в России ни один проект Инвестфонда не доведен до конца, и еще больше проектов, которые в него не вошли в силу крайнего консерватизма условий получения "входного билета". В России борьба с инфляцией ведется как бы теоретически: декларируется явление "импорта инфляции" (прежде всего через дорожающее во всем мире продовольствие), из чего как бы следует, что "против ветра не плюнешь". В Казахстане такая точка зрения тоже есть, но тут решили действовать, и действовать жестко.

Налоговый кодекс как манна небесная

Вслед за Китаем правительство приняло беспрецедентное решение ограничить рост ВВП до 5,5 процента в 2008 году. При этом чиновники открыто признают, что это может и не помочь, и сетуют, что приходится прибегать, по словам министра экономики и бюджетного планирования Бахыта Султанова, к "ручным методам". Так, введены временный запрет на экспорт зерна, и экспортная пошлина на нефть. Обе меры помимо антиинфляционного посыла преследуют цель насытить внутренний рынок (соответственно зерном и нефтепродуктами для загрузки своих НПЗ).

Но "ручные" методы уйдут в прошлое уже 1 января, когда вступит в силу новый Налоговый кодекс. Его идеология проста. Возрастает налоговая нагрузка на сырьевой сектор. Но она снижается для несырьевых секторов. Резко упрощаются условия ведения бизнеса, в том числе малого, декларируются упрощение правил ВЭД и предельная либерализация инвестиционного режима. Нагрузка на сырьевые сектора все равно останется меньше таковой в России (в Казахстане будет 40 процентов, в России - 60, правда, премьер РФ Владимир Путин пообещал снизить эту цифру). По чисто российской модели вводится НДПИ. Уходит в прошлое система индивидуальных договоров с инвесторами, допущенными к недрам, вводится унифицированная налоговая шкала. Цифра снижения бремени на несырьевиков не озвучивается. Счет еще не закончен. "Убираем льготы, повышаем нагрузку на сырьевиков, смотрим, что получается", объясняет г-н Жамишев.

В плане малого бизнеса декларируется не только резкое сокращение административных барьеров, но и вводится революционная норма об отмене платы за присоединение к мощностям для малого бизнеса и снятие лимита по мощностям для среднего. Напомним, что в России отменить плату рассчитывают лишь к 2011 году, причем эти планы никак не дифференцированы по размерам предприятий. Участники ВЭД получают "единое окно" для выдачи разрешительных документов, лимит времени на оформление документации понижается вдвое, а все контрольные полномочия передаются одному ведомству - таможне.

Как говорит г-н Султанов, Казахстан не намерен повторять опыт стран, ограничивающих инвестиции в стратегические отрасли, идеология прямо противоположна. Новый НК изменит систему исчисления НДС в соответствии с международными стандартами. Например, вводится дебетовое сальдо: покупателю нового оборудования НДС возмещается из бюджета немедленно. Изменяются инвестиционные преференции, упорядочен порядок их получения.

Еще раньше, чем НК, выйдет закон о концессиях (он сейчас лежит на подписи у президента Казахстана). Напомним, что в России такой закон есть, но не работает. Казахский законопроект подкупает простотой идеологии. "Если затраты на проект, условно, 100 долларов, а порог окупаемости - 60, государство берет на себя 40 долларов", - говорит г-н Жамишев. То есть Казахстан пытается идти по пути других "азиатских тигров", к сожалению для Казахстана, с отставанием от них.

Жизнь при затянутом поясе

Что же заставило государство идти на такие радикальные меры? Прежде всего банковский кризис, потянувший за собой кризис на рынке недвижимости. Он ударил по Казахстану намного больнее, чем по России. Почему?

По мнению г-на Султанова, банковская система Казахстана в отличие от России решительно вошла в мировую финансовую систему и стала от нее зависима. Одновременно приток нефтедолларов вызвал укрепление валюты. "Рост должен был во что-то вылиться, - говорит г-н Султанов, - и он вылился в строительный сектор, который был подогрет банками. Финансисты и строители тогда обеспечивали 42 процента ВВП. Все это привело к росту внешней банковской задолженности". Когда грянул кризис на Западе, банки Казахстана оказались перед угрозой дефолта. А поскольку строительство жилья в Астане и Алма-Ате шло в основном за счет кредитов и денег дольщиков, встали и стройки.

Пожарные меры (выделение денег из Нацфонда, например) кажутся не слишком впечатляющими, тем не менее дефолта казахской банковской системы (он прогнозировался на осень), кажется, удается избежать. Если в мае прошлого года текущая ликвидность составляла 1,6 процента, сегодня - 1,25, краткосрочная - соответственно 1,44 и 1,03. Все хуже, чем в прошлом году, но не катастрофично. Вырулили только за счет торговли. Она, а не строительство занимала в портфеле банков первое место. Вот данные по совокупному портфелю банков в мае: 1,862 триллиона тенге - торговля, 1,821 - строительство, 0,888 триллиона - промышленность, 0,179 - индивидуальная деятельность, 0,144 - транспорт и связь.

Хуже, что резко сократились темпы кредитования экономики. Ставки возросли с 13,9 процента до 15,9 процента за минувший год. Ухудшилась структура ссудного портфеля банков, выросла доля безнадежных заемщиков. В итоге замедлился темп роста спроса на готовую продукцию, снизилась оборачиваемость активов. Перестройка секторов, привыкших к дешевым кредитам, идет очень болезненно, признает г-н Жамишев.

ВТО или интеграция?

Что светит в Казахстане российскому бизнесу? Тут все будет зависеть от реализации очерченной выше стратегии. С одной стороны, в Астане можно услышать разговоры про "ручной подбор стратегических инвесторов". С другой - на прямой вопрос о российском бизнесе министр финансов продекларировал "равные условия для всех": "Это суть НК. Если кто-то окажется неконкурентоспособен и пострадает, так тому и быть. Говоря так, я имею в виду не российских инвесторов, а всех".

Такая тактика для Казахстана не нова. Декларируя на политическом уровне идею "объединения экономик", на деле власти исходят из чистого прагматизма. Любовь до гроба за просто так вам никто не пообещает. "Объединение экономик - сложный вопрос, - говорит, например, г-н Султанов. - Существует несколько интеграционных форматов. Любой интеграционный процесс многосторонен, и в нем есть болевые точки. Я не могу сказать по срокам, когда совершится объединение экономик". "Премьер занимается этим вопросом, - вторит ему помощник президента по международным делам Ержан Казыханов, - но мы пока говорим лишь о трехлетних планах сотрудничества. Может быть, это можно перефразировать как объединение экономик".

Одновременно с этим в Казахстане, похоже, разочаровались в существующих интеграционных форматах и предлагают свои. Еще несколько лет назад в моде была тема Центрально-Азиатского союза (без России), против которого выступили Узбекистан и Туркменистан. Сейчас чаще говорят о Евразийском союзе - с Россией, но со столицей в Астане. Союз мыслится как некий аналог ЕС. В то же время Казахстан является страной, которая официально поддерживает миссию НАТО в Афганистане. За годы блокады Грузии Россией Казахстан инвестировал туда от 70 до 100 миллионов долларов. И главное - Казахстан может стать членом ВТО раньше России.

Наверное, это самая закрытая тема в Астане. Не так-то просто узнать, на каком этапе находятся переговоры. Известно лишь, что из 25 стран-участниц Рабочей группы (это ничтожно мало по сравнению с составом Рабочей группы по России, соответственно, намного меньше и работы) протоколы подписаны с 17, и хотя среди подписантов нет США и ЕС, нам дали понять, что ждать осталось недолго. Присоединение может затянуть процесс согласования доклада Рабочей группы, поскольку Казахстан меняет законодательство и эти изменения надо прописать в докладе, но раз законодательство эволюционирует в сторону стандартов ВТО, большой проблемы не будет.

Президенты наших стран дали поручение премьерам договориться, что первично: ВТО или Таможенный союз (инструмент ЕврАзЭС). В администрации президента Казахстана нам сообщили, что решения пока нет. Это означает только одно: Казахстан ближе к ВТО, чем принято считать в России. Несмотря на уверения ряда казахских политиков о том, что очередность присоединения к ВТО не играет существенной роли, на самом деле это не так. То есть опасения наблюдателей, которые полагают, что Россия не станет членом ВТО прежде, чем в ВТО примут ее ближайший периметр, могут оказаться не такими уж и фантазиями.

Казахстан - сильный и очень прагматичный партнер. Позвольте в заключение неэкономический пример. Вы можете представить себе реакцию России, если бы фильм "Борат" был снят о нас? А г-н Казыханов вспоминает, как он радовался тому, что число поездок в Казахстан из США утроилось, а некоторые турфирмы предлагали даже "Борат-туры". "У нас не хватит денег, чтобы повесить казахский флаг на каждый американский кинотеатр, а тут они даром висят", - говорил он тогда.

При всей лояльности к россиянам как к рядовым гражданам (прилететь в республику можно по российскому паспорту; с вами охотно поговорят по-русски, и т.д.), Казахстан знает себе цену и не собирается навязываться в сателлиты. Это надо учитывать прежде всего российским бизнесменам. Но это надо и ценить. Кто не знает цены себе, тот вряд ли даст хорошую цену и тебе.
Автор - Евгений Арсюхин
Источник: http://www.rg.ru